Инфильтрация в организации подобного рода практические невозможна – из-за их рассеянного характера, но также временами и из-за языкового барьера. В каждом европейском городе возник собственный диалект арабского языка – среди тинейджеров и молодых людей, и эти диалекты не понимают даже те, для кого арабский – родной. Полицейский переводчики, без всякого труда воспринимающие материалы прослушки в Брюсселе вспоминают как “кошмар” попытки переводов записей телефонных разговоров в Антверпене или пригородах Парижа.
Category: Оксидентализм
Почему европейцы не могут арестовать джихадистов без помощи NSA
Необъявленная война Восточной Германии против Израиля I
Шестидневная Война и распространение мема “сионизм – это нацизм сегодня”
Николай Федоренко, советский посол в ООН сравнил воздушную атаку Израиля с нацистским вторжением в Советский Союз в июне 1941 года. Советский посол приравнял Советский Союз, в качестве жертвы нацисткой агрессии, и Третий Мир, в качестве жертвы британского империализма – в лице сионизма. Применение языка антифашизма, который пользовался громадным престижем во всем мире, и, в том числе, среди британских левых в дискурс атаки против Израиля имел катастрофические последствия
Проблема – не элиты, проблема – народ
Отрывок интервью президента Германии Йоахима Гаука 19 июня 2016 года.
Давайте поговорим о Европе. Вы сами уже упомянули это ключевое слово. Вашу великую европейскую речь в январе 2013 года вы начали со слов”еще никогда не было так много Европы”. Сегодня это звучит как звук из другого мира. на этой неделе Великобритания – важнейшая страна может принять решение о выходе из ЕС. Что вы можете сказать британскому народу?
Да, я хочу сказать. но я сначала сдержусь. Пусть британский народ решит. У меня есть надежда . что они останутся, как я сказал в той речи. Я тогда развернул эти флаги. и да, Европа стала еще ближе, еще интенсивнее.
… и что вы можете сказать сегодня?
Сегодня я говорю – нам надо одевать рабочие комбинезоны, засучить рукава. Да, есть что-то, что мы должны залечить,мы должны улучшиться. мы должны говорить друг с другом. Проблема не в элитах, проблема в населении (!), с населением мы должны говорить. Вы что, на само деле боитесь. что больше не будет поляков и британцев? Что, в самом деле кто-то забирает у вас вашу национальную идентичность?
Чутье не подвело германского президента, и “население” действительно оказалось проблемой. Через несколько дней, во время посещения города Себниц в Саксонии Гаук был атакован разъяренной толпой. Отец. у которого на плечах сидел ребенок плюнул в президента. Люди вокруг кричали: “Вы убиваете наших детей”, “то вы творите с нами7”.
Демонстранты проклинали полицейский спецназ, защищавший президента и кричали : “Предатель!”, “Убирайся вон!”. “Нам не нужны свиньи Штази!”
Официальное германское ТВ сообщило, что беспорядки в Себниц “устроила кучка экстремистов”.
Бельгийский суд – самый гуманный суд в мире
Сирийский профессор: Беженцы держат немок за шлюх
Они знают, что это запрещено законом. Но они также думают, что немецкие женщины – шлюхи. И в дополнение к этому они уверены, что их действия не повлекут за собой никаких неприятных последствий. Немецкая полиция испытывает страх, когда ей приходится иметь дело с беженцами. Она не боится самих беженцев – она боится, что ее обвинят в расизме. Но это – опустошающий удар по стране. Многие беженцы из-за этого держат немцев за бесхребетных хиляков. Они не воспринимают немцев всерьез.
Когда и почему национализм побеждает глобализм II
Европа на пути в пост-исламский ад
Исламская революция во Франции. Портрет юного радикала
Один из террористов, казнивших 86-летнего священника Жака Хемаля в Сен-Этьен дю Рюврэ близ Руана идентифицирован как 18-летний Адель Кермих, уроженец Алжира.
Кермих и его не идентифицированный соратник поставили священника на колени перед алтарем и перерезали ему горло, записывая происходящее на видео.
У одного из террористов руке был пистолет , у второго – муляж бомбы с таймером.
Кермих вырос в квартале социального жилья в Сен-Этьен дю Рюврэ. Его сестра работает врачом в Руане, его мать – профессор.
Семья предупредила власти о его радикализации и в 2015 году он был остановлен по дороге в Сирию, куда он пытался выехать по паспорту брата.
В первый раз он пытался выехать в Сирию после расстрела редакции журнала Шарли Эбдо. Его задержали в Германи. Тогда его мать потребовала, чтобы ее сыну одели электронные наручники – но полиция отказала. Родители “бессильно наблюдали его стремительную радикализацию”. Мать говорит: “Он говорил не своими словами, его обворожили, это – культ”.
В марте он был арестован за подготовку террористической атаки. Он был помещен под полицейский надзор и носил электронный браслет. Он должен был отмечаться в полиции каждый день.
Личность второго террориста на настоящий момент не установлена.
Корреспондент газеты Le Figaro побывал на улице Никола Тесла, где жил террорист, и побеседовал с соседями.
Большинство описывают его как “обычного” и “нормального” молодого человека.
Фарида, мамаша из того же квартала восклицает: “Это – позор! Он так его убил, это невероятно. Эти люди – не мусульмане, мусульманин кота не тронет. Эти люди днем продает наркотики , а ночами убивают”. 19-летний сосед говорит: “Он был сумасшедший, он говорил сам с собой, все время нес какую-то чепуху”.
26-летней Эммелин семья террориста кажется “ординарной”.
23-летний Бодри, помощник администратора спорт-клуба говорит, что хорошо знал Аделя, рос вместе с ним и тот был ему “как брат”. В 2015 году они вместе были инструкторами в летнем лагере для детей: “Он очень хорошо ладил детьми, организовывал семинары, танцы и великолепные игры”. “Брат” не заметил никаких признаков радикализации: “Он носил короткую бороду, но не джелабу”.
Бодри говорит: “Вчера вечером я встретил его на парковке. Он был в джинсах, улыбался, был нормальный , счастливый”. Бодри не знал, что Адель пытался уехать в Сирию и носил электронный браслет.
Бодри говорит: “Я шокирован – не только жестокостью атаки, но и потому, что он был хорошим человеко, из семьи, у которой есть ценности”
Состояние отрицания
“Мы стоим перед лицом фундаментального изменения. Наше общество станет более разнообразным, и это будет иногда выматывать, а иногда – причинять боль От нас зависит, что мы хотим в этом видеть – возможности или трудности. Нам придется всем вместе каждый день заново реорганизовывать свою жизнь. Быть обществом иммигрантов означает, что не только те люди которые пришли чтобы жить среди нас должны интегрироваться. Все обязаны участвовать в этих изменениях, приспосабливаться к ним и и принимать их”.
