Published on: Mar 31, 2012 @
Для того, чтобы понять суть цепной реакции, вызванной захватом людьми Джахаймана Великой Мечети в Мекке, следует вспомнить о ситуации в нескольких ключевых государствах исламского мира.
Category: Архивы PostSkriptum
Конец Света – 1979. Гримаса саудовского ефрейтора// Из архивов PostSkriptum
Published on: Mar 13, 2012 @
Представ перед Махди, Христос его утешит, после чего возрадуется уничтожению христиан и примет на себя верховное командование по уничтожению глобального зла. Злобный колдун Даджаль будет немедленно убит Иисусом – с помощью копья, которое ему любезно предоставят мусульмане. Посланник Диавола после этого растворится, как соль в воде, а евреи будут перебиты – точно также, как христиане до них. Джухайман мечтательно заканчивает сей пассаж: “Ни один из неверных не переживет дыхания Христа”.
Первая всемирная мания: Ода табаку
Published on: Dec 6, 2011
Табак стал первым американским товаром, одновременно распространившимся в Европе, Азии и Африке. В 1607, когда был основан Джеймстаун, табак поработил высшие классы Дели, где, к ужасу придворных, главным курильщиком был могольский император. В 1635 году маньчжурский хан обнаружил, что его солдаты продают собственное оружие в обмен на табак. На другом конце света у властей были также все основания для беспокойства: в 1640 году Ватикан получил жалобы на то, что священники проводят мессу с зажженными сигарами во рту. Разъяренный Папа Урбан VIII и не менее разъяренный маньчжурский хан Хонгтайджи запретили курение – практически одновременно. Русский царь Михаил Федорович попросту велел рубить носы. От Бристоля до Бостона и от Бостона до Пекина люди стали частью международной культуры табака. Виргиния сыграла внешне небольшую, но решающую роль в создании этого первого действительно интернационального феномена – и проклинаемой всеми глобалиизации.
Бернар-Анри Леви. “Как я освобождал Ливию”// Архивы PostSkriptum
опубликовано 17 декабря 2011 года
Леви считает, что у Запада и Израиля не было выбора между “дьяволами, которых мы знаем” – Мубараком, Ассадом и Каддафи и пугающей неизвестностью арабской весны: “У нас просто нет выбора. Это не роль демократии в общем и Израиля в частности решать, исчезнет тот или иной диктатор или нет. Это решают народы. Израиль может скорчиться и поддерживать диктатуру, и тем самым связать себя с ее судьбой, или он может высказать общую симпатию к признакам освобождения и демократии Как друг Израиля я сказал бы так: Может быть, все это закончится очень плохо, но мы дали этому шанс, и мы не закрыли у них перед носом дверь. Мы не можем заранее исключить вероятность того, что друзья прав человека не восторжествуют и в арабском мире. Мы должны быть готовы и к лучшему сценарию, и к худшему, но мы не должны потом кусать локти из-за того, что не дали шанса сценарию лучшему”.
Враг у ворот. Откуда берутся эритрейские беженцы// Из архивов PostSkriptum
I.Краткий курс истории EPLF
В Эритрее господствует идеология осажденной крепости, идеология которая доминирует над ее внешней политикой и над восприятием элитой внешнего мира. В этом контексте развился национальный психоз с лейтмотивом “враг у ворот” , одной их характеристик которого является непонимание истинных нужд страны и вызовов, стоящих перед ней.
Три ступеньки в ад. У истоков ирано-иракской войны // Из архивов PostSkriptum
Действия Ирака мотивировались страхом, оппортунизмом и чрезмерной уверенностью в собственных силах. Смесь превентивного удара, амбиции и желания наказать регионального соперника подтолкнули Ирак к войне. Саддам был уверен, что его бликриг “закончится за три недели”. Через пять дней иранская авиация бомбила все основные города Ирака, а иранская артиллерия обстреливала иракский Фао, выпуская по нему четыре снаряда в минуту. Дороги были забиты иракскими беженцами (шиитами), а война продлилась восемь с половиной лет. Саддам в результате не добился ничего. Иран создал адский эпос всенародной отечественной войны, эпос, который до сего дня является одним из столпов режима аятолл.
Опыт американского вторжения в Иран. 2. Хронология фиаско
Америка потеряла восемь членов элитных сил, “Геркулес”, семь вертолетов – даже до того, как вступила в прямой контакт с врагом. Это было фиаско. Более того, это было определение самого слова “фиаско”. Руководители миссии еще слабо надеялись на то, что инцидент пройдет “незамеченным” и в ближайшие дни им будет дан второй шанс. Они не знали, что пилоты Sea Stallione не уничтожили и оставили на борту секретные документы, полностью описывающие все этапы экспедиции.
Опыт американского вторжения в Иран и триумф аятолл. 1. Красивый план
Нигде противоположность иранского восприятия мира восприятию западному или даже восприятию “глобализированному” не проявляется так ярко, как в истории о захвате американских заложников и провалившейся попытке их освобождения. Различия, с которыми события интерпретируются в Иране и в США иллюстрируют, как нации придумывают собственное прошлое, и как упрощенное понимание истории создает непреодолимые пропасти между народами.
